История рождения, часть 4. Кровоизлияние в легкие.

3 сентября.

Ситуация крайне тяжелая, Азо на четырех самых сильных препаратах, антибиотиках широкого спектра действия, возможных для новорожденных. Так как возбудитель инфекции неизвестен, бьют со всех орудий.

В первые сутки отмечался судорожный синдром.

Страдало сердечко, нарастали гемодинамические нарушения и потребовалась поддержка дофамина, добутамина, адреналина, дексаметозона. Количество инфузоматов с лекарствами у кювеза приводило меня в ужас.

В легкие произошло кровоизлияние и сыну вливали плазму крови. Прогнозов не давали и каждая минута на счету. На смену заступила еще один прекрасный врач анастезиолог-реаниматолог Кабанова Ирина Александровна и сообщила, что возможно, понадобится переливание и нужно будет набрать пробирку с моей кровью, чтобы я была на связи.

Около 13 дня в палату зашла медсестра отделения новорожденных Роза и попросила взять мою кровь, принести в реанимацию. Я пошла на пост к своим медсестрам, но никого не было. Спрашиваю у других сотрудников отделения, где их искать? Все были "на чистках", где это? Бегу в конец коридора. Картина, в открытых дверях на гинекологических креслах друг напротив друга две девушки, вокруг врачи, тишина и стук инструмента. Я говорю:

- Мне необходимо взять кровь для ребенка в реанимации, не знаю насколько это срочно, возможно срочно, не могли бы мне помочь?

Ответ: - Подойду на пост.

Ожидание словно вечность, но никто так и не подходил.

Решила сбегать в реанимацию, она рядом, узнать о срочности.

Увидела, что много людей было у кювеза сына, кажется, что-то серьезное.

Объяснила, что медсестры моего отделения заняты, о себе я им сообщила, но они не торопятся идти.

Ирина Александровна сама лично побежала их поторопить. Срочно. Дождалась медсестру, кровь не хотела идти из одной руки, попробовали вторую. Набрала.

Разговор с сыном.

После того, как отнесла заветную пробирку я встала напротив дверей реанимации как вкопанная. Я понимала, что сейчас что-то происходит, какая-то операция, что возможно сейчас мой сынок борется за жизнь и это переломный момент. Что если он умрет?

В этот день меня волновало и качество дальнейшей жизни, после такого поражения всех органов и систем организма.

Чувствуя связь с сыночком, решила поговорить с ним начистоту. Он у меня умный мальчик. Мне было больно осознавать, как сильно он страдает. Я вспомнила свое кесарево и это всего 45 минут, а малыш мучается уже несколько суток. Конечно, он был под седацией, но в те минуты мне и в голову это не приходило. Мамино сердце представляло страшные боли сыночка.

И вот я решила ему рассказать о том, что да, мы очень его хотели, очень гордимся им, он научил маму ценить жизнь, ведь так отчаянно цепляется за нее, значит она чего-то стоит. Ведь кажется, все против того чтобы сначала появился на свет, а теперь чтобы жил.

Мысленно сказала Азо, что вдруг если он уже устал бороться, если он дальше не видит счастливой жизни с пораженными органами, если вдруг его держит на земле мама, папа, то мама обязательно оправится от потери. Если у него есть еще силы, то пусть и дальше борется, наш сильный, крепкий мальчик. Я приму любой исход.

Из дверей реанимации выбежала с сумкой Роза, Роза - это лучшая подруга моей коллеги. По стечению обстоятельств она работает в реанимации новорожденных и это была ее смена. Она увидела меня, но промчалась дальше. Что же там произошло? Я очень ждала посещение реанимации в 14:45, пошла сцеживать молочко. Телефон не звонил и это главное.